Wladi

У нас в соседях, по удице Ленина,  жили Пузренковы: Алевтина Петровна и муж её - Виктор Григорьевич. Сколько себя помню - столько я всегда принимал их за родственников. Разумеется, что мы не были в родстве, но дружба наша была крепче родственных связей. Достаточно было кому-то из нас постучать в стенку - это было условным сигналом, что сосед нуждается в помощи - все бросали свои дела и посылали посыльного: узнать в чём дело.

Григорич - так мы его называли, работал в механической мастерской комбината. Был он слесарем отменным и  ему поручалось изготовление сложных деталей или приспособлений. О таких людях в народе говорят: что видит - то и делает.Так, например, мои родители купили стол (раздвижной). Это была в то время диковинка, причём очень практичная. На другой день Григорич пришёл с линейкой и всё измерил. А через неделю у него в доме стоял точно такой же стол. Так же произошло и с диваном - пришёл, замерил, сделал.К нему обращались врачи с больницы - что-то там делал для хирургов, милиция - наручники сломались, с гаража - деталь надо обновить или сделать. Он мог и стиральную машинку починить и с другой техникой был на "ТЫ". Одним словом: МАСТЕР "ЗОЛОТЫЕ РУКИ".

Алевтина Петровна работала в бухгалтерии.Работу свою она знала и любила и была уважаема среди своих коллег. Была она намного моложе моей матери и частенько советовалась с ней в вопросах кухни. Особенно ей нравился "кребль" - раскатанные кусочки теста, запечённые в масле. Она пробовала печь по рецепту, данному ей моей мамой - не то. Тогда они договорились, что мама будет печь у неё, а соседка будет смотреть. Каково же было удивление обоих, когда выпечка не получилась! Мама, вернувшись домой, тут же замесила тесто и испекла - всё было вкусно! Как всегда!

Одним словом: мы жили с соседями как одна семья. Если нам"придут":дрова, брикет – соседи нам помогали и наоборот. В один вечер мы помогали соседям. Потом ,помывшись, готовились вкушать ужин. На кухне, в ожидании «магарыча» терпеливо, шмыгая носами,сидели мужики: мой отец и Григорич. Петровна ставила еду на стол и, наконец-то, магарыч. Мужики сразу засуетились, глаза заблестели. Вдруг Викт. Григ. сник, растерянно глянул на отца. Тот смотрел на него.«Мне что-то расхотелось,- сказал Григорич, отодвигая рюмку. Мой отец перехватил инициативу:«А я тяпну!»- он отбил сургуч с пробки, налив,  «тяпнул», поморщился, закусил, нахваливая малосольные огурцы Али.«А давай, Аля, и мы тяпнем! – вдруг сказала мама и Аля наполнила рюмки. Женщины «тяпнули» и уставились друг на друга– в бутылке была вода. Хохот мужиков наполнил комнату: – Аля прятала бутылку в бочке с зерном. Григорич,никогда не кормивший курей, решил однажды их покормить. Так он«вышел» на бутылку,которую с отцом «оприходовали». Налив воды,они, растопив сургуч, вновь её запечатали. Теперь эта бутылка была еа столе!

«Это ты так ешь огурцы?– спросила как-то меня мама, показывая две половинки огурца, середина которых была вырезана. Я уже встречал у нас в огороде подобное, в малиннике, но сам я этого не делал. Мама с огурцами прошла к соседке Алевтине Петровне  – та тоже была не в курсе. Так бы и осталась эта тайна нераскрытой и причисленной к инопланетянам, если бы я однажды не увидел, как сосед Виктор Григорьевич прошмыгнул с загадочным видом вместе с моим отцом в огород – грядки проверить. Левое плечо соседа было значительно выше правого – признак того, что во внутреннем кармане рабочей спецовки «что-то было». Чуть спустя я тоже зашёл в огород – малины набрать. В малиннике шла обыкновенная, в таких случаях, возня мужиков: покряхтывание, сдавленное хихиканье, бульканье: мужики, вырезав внутренности огурца, использовали его вместо стакана. Тем самым они не выдавали себя при поисках посуды, а запах огурца перебивал запах водки. Во всяком случае – этого запаха женщины не чуяли.