30.01.1963 – 17.01.1983 (пропал без вести)
Он бы обязательно вернулся!

    Во всех казенных списках Сергей Паксяев считается пропавшим без вести, хотя имеются свидетели его гибели. Но таковы уж были правила, принятые в ограниченном контингенте советских войск в Афганистане: факт гибели военнослужащего чиновники в мундирах признавали только при наличии его тела или фрагмента. На слово не верили никому, даже в случае вынужденного отступления в бою, командование потом вновь посылало войска к месту схватки, чтобы найти и вынести все тела погибших. Если не находили, то пытались выяснить судьбу пропавших без вести. Нередко последние оказывались в плену у душманов, где или сразу погибали, или содержались в нечеловеческих условиях.
    66-я отдельная мотострелковая бригада, где служил сержант Паксяев, дислоцировалась в столице провинции Нангархар городе Джелалабаде на юго-востоке Афганистана. Этот край считается почти райским уголком благодаря субтропическому климату, редкому для этой горной страны. Только в Нангархаре могут произрастать тропические фрукты и, как утверждают сами афганцы, растет самый сладкий виноград. Но наличие границы с Пакистаном, вблизи которой густо роились осиные гнезда учебных лагерей моджахедов, а по горам пролегали десятки караванных троп, превращало эти благодатные места в зону непрерывных и ожесточенных схваток с духами.
    Часть подразделений бригады размещалась в соседней провинции Кунар. Сергей был призван на военную службу в мае 1981 года, а в Афганистан попал уже в октябре, после окончания учебного подразделения. Он был зачислен в состав четвертого пулеметного взвода пятой роты второго воздушно-десантного батальона, входившего в состав бригады. В ту пору рота размещалась в крупном кишлаке Баркандае. С каждым месяцем давление душманов на небольшое советское подразделение возрастало, и в декабре 1982 года его оттуда вывели в город Асадабад, где дислоцировались основные силы второго батальона.
    17 января 1983 года советская бронеколонна вышла из города в горы для проведения очередной операции. Бронемашины вброд преодолели бурную, но мелкую, горную речку и двинулись в сторону кишлака Асмар. Об этой операции очень под робно написал в своем письме бывший сослуживец Сергея Николай Истомин: «...Шли целую ночь. К утру добрались до места. Там же получили боевую задачу. Она заключалась в прикрытии дороги, по которой должна была пройти броня. Отобрали десять человек, среди них: я, Трубников, Сергей Паксяев, Сергей Сильвеструк, Андрей Корнилов, Саша Бураков, Зайцев и еще трое, чьих фамилий я уже не помню. Заняли позицию на сопке, метров триста высотой. Просидели на ней до 12 часов дня. Внизу шел бой, по нам тоже начали постреливать, но еще несильно. Когда бронетехника начала отходить, к нам поступила команда: сниматься, спускаться к дороге и уходить с броней.
    Мы отошли от позиций метров на сто, в этот момент по нам был открыт шквальный огонь. Мы не сразу поняли, что стреляют в основном их домика, что сразу за ущельем стоял. Надо было его еще утром из гранатомета взорвать к черту! Но никто не думал, что там будут «духи». Мы начали отстреливаться и отходить к броне. В этот момент пули полетели и с «нашей сопки»: там в рост уже стояли два «духа» и один в форме афганской армии, стреляя по нам из автоматов. Я не успел вскинуть автомат, как Сергей Паксяев уже скосил их наповал. Я только добавил очередь. В следующий момент смотрю: Сергей Паксяев падает, мы с Трубниковым подбежали, у него во лбу дырка.
    А «духи», суки, бьют прицельно. Смотрим: Сергей Сильвеструк упал, кричит. Мы к нему подбежали – он ранен в ногу – подняли его. Сильвеструк обхватил рукой Трубникова, и тот повел раненого вниз, а я прикрывал отход огнем. Наконец, спустились в ущелье – там безопаснее. Добежали до дороги – последняя БМП отходит, отстреливается. А следом, метрах в ста, идет цепь солдат в черной одежде и белых галстуках. (Как я потом узнал, это были отборные наемники из отряда «Черные аисты»). Мы все же добежали до БМП. Открылась дверь, мы туда впихнули Сильвеструка и еще одного раненого и забрались сами...»
    Когда бойцы немного опомнились и пришли в себя, к ним подошел замполит батальона и спросил: кто пойдет с ним обратно за телами погибших бойцов? Шесть добровольцев во главе с замполитом батальона на танке поехали на то проклятое место. Как вспоминал в своем письме родителям Сергея Николай Истоми: «...там стрельба уже прекратилась. Душманы нас видели, но убитых забрать дали. Мы все вокруг обыскали, но вашего сына так и не нашли…»
    Так что же случилось с Сергеем Паксяевым? Почему «духи» утащили только его тело, позволив забрать остальные? Значит, несмотря на явное ранение в голову, в тот момент, когда враги мародерствовали над телами шурави, он был еще жив? В своем письме родителям другого погибшего в том бою солдата, бывший санинструктор Евгений Ишенин, участвовавший в вывозе тел погибших с места боя, обмолвился: «Помню Серегу Паксяева так и не нашли, а потом выяснилось, что ему отрубили голову». Горько признавать, но, судя по свидетельствам очевидцев, Сергей все-таки погиб в Афганистане, хотя, как известно, надежда умирает последней.
    Каким был Сергей Паксяев? Вглядываюсь в его черно-белую армейскую фотографию, где он запечатлен в берете, «тельняшке» и прочих аксессуарах военной формы. Высокий лоб, ясные глаза, в которых светится надежда, что он вернется домой целым и невредимым, обнимет своих родителей, тетю Марусю, которой он писал и с нетерпением ждал писем от родных – ведь в армии так много значит любая весточка из дома. А если воюешь на чужбине, то вдвойне и втройне.
    По письмам однополчан можно понять, что Серега был рослым и физически крепким и заводным парнем, умевшим постоять за себя. Когда его однополчане-туркмены пытались насадить во взводе свои порядки в азиатском варианте, как «деды», Сергей дал жесткий отпор сразу шестерым нападавшим, и вскоре навел порядок и справедливость в подразделении. Не только в расположении, но и в бою сержант Паксяев быстро завоевал авторитет среди бойцов, первым шел в атаку, последним отступал, прикрывая товарищей. Как в том бою у кишлака Асмар. Конечно. Как и все бойцы, он мечтал о возвращении домой, тем более, когда до дембеля оставались считанные месяцы. Но тот роковой январский бой у сопки перечеркнул все его надежды.
Земляк Сергея Валентин Ящук посвятил ему свое стихотворение, в котором есть такие строки:
В свои восемнадцать,
Я войною задет,
Как прежде когда-то
Отец мой и дед.
Нам выпала доля
Потери считать,
Друзей хоронить
И за правду стоять.
    Может, именно эти строки свидетельствуют о том, что Серегу не забыли, что о нем помнят и, вероятно, надеются его увидеть – бывают же чудеса на свете! Но если бы он выжил, нет сомнений в том, что он, конечно же, нашел бы возможность связаться с родными за эти годы. Ведь, судя по письмам, он так любил своих родных и друзей и так мечтал вернуться к себе домой, в маленький уютный Сурск.