Wladi

Улица Трудовая
Эта улица у меня постоянно мешалась с Рабочей.
Видимо созвучие смысла путало всё в моей голове. На этой улице я знаю немногих. Если идти по переулку от Ленина, мимо домов Ивана Нуштаева и Сливиных, то выходишь к дому Владимира Фёдоровича Зейдер. Это был брат Фёдора Фёдоровича Зейдер - киномеханика клуба.

В детстве мы иногда вместе играли - дети Нуштаева (Саша и Володя) и сын Зейдера - Толя.
У Нуштаевых был ещё один мальчик - Миша. Он залез на дуб, что рос тогда у "жёлтой больницы" и упал.
Тело мальчика лежало в гробу, противно пахло свечами и ещё чем-то особенно страшным, что обычно сопровождает такое печальное событие.
Помню хорошо, как мне было трудно понять неожиданное состояние ещё вчера живого тела. Не верилось, что теперь уже мы вместе не поиграем... Он был постарше меня.
Ещё была у Нуштаевых дочь Валя.
У Сливиных, что жили в соседстве с Нуштаевыми, хорошо помню Любу. Она была помладше, но иногда наши "уличные дороги пересекались" - были мы в одной компании. Как-то раз приехала сестра мамы и привезла своего младшего сына - 3-летнего Витю. Он был сказочно симпатичен и мил. Я был к нему "привязан" - мне было поручено за ним следитью. Девчонки: Сливина Люба, внучки т.Уляши и д.Серёжи Рязаевых (Лена и Валя), уговорили меня "отдать им его поиграть". Играли у Сливиным. Поскольку Витя не мог говорить по-русски, то я предупредил девчат: "Если Витя скажет - ИХЬ ВИЛЬ ПРУНЗЕ, то это означает, что он хочет по-маленькому!"
Игра обошлась "без мокрых эксцессов", но за Витей закрепилась эта фраза пожизненно!
Люба позже вышла замуж за Колю Корнева, человека пустого и балабола. Для всех это было так неожиданно, что многие не верили: такая девчонка и за такого...
Была у Любы старшая сестра, имя которой забыл.
Напротив Нуштаевых и Сливиных построили дом, где жили с самого начала: Задорнова (или Загорнова ?) Зинаида (зав.дет.садом). Её муж играл на аккордеоне и молодые тогда семьи этого дома часто собирались во дворе и пели песни. Дочь Загорновой окончила мед.инститет и работала где-то врачом. Там же жили Яшенькины, Боричевы.
Переулок, выйдя на Трудовую, переходил в овраг, который был завален мусором. Мы, ребята, спускались по нему в другой овраг что был ещё глубже (перед "Стреличкой") и снова поднимались в гору - на ней было много ягод.
По Трудовой, слева, второй дом от угла, жила Зоя Ларькина (она и сейчас там живёт), которой я был обязан блестящими знаниями по химии: всего за две недели, катаясь с нею на велосипеде по улицам городка, я изучил химию до 8-го класса, которую совершенно запустил. Порою мы останавливались и она чертила прутиком на дорожной пыли формулы, объясняла. Кормушина Антонина Ивановна была просто в шоке, когда я пришёл ей сдавать долги. Она гоняла меня по всей теме и получала тут же ответ. В этот момент в класс вошла с подружками Зоя, любимая ученица Кормушиной.
"Вы посмотрите на этого балбеса! - сказала учительница обращаясь к Зое - Две недели назад он был в химии ни бе ни ме! А теперь чешет не остановишь!"
Зоя в ответ лишь улыбнулась ей своей неповторимой, скромной улыбкой. Она и сейчас так улыбается!
Если идти по Трудовой на право, то перед магазином жили Ширгановы. Дядя Ваня и тётя Мотя и их сын Володя (он и сейчас живёт!). Это были замечательные люди - родители моего товарища. Тётя Мотя знала нас всех, поскольку была она медсестрой у детского врача Малышевой. А для нас, друзей его сына, она была ещё и второй мамой - заботилась и любила нас сильно! К сожалению, со здоровьем она была не в ладах, но вида не показывала. Только худоба, да постоянная боль в глазах выдавали её страдания.
Чуть напротив жили Красько: Михаил Григорьевич, его жена Мария Григорьевна и сын Слава. Слава был единственным, желанным и любимым ребёнком. М.Г. вела тетрадь, куда заносила всё новое, что было в развитии сына. Я видел эту тетрадь, некоторые страницы мне она зачитывала - мы были в очень хороших отношениях.

На улице Трудовой жил Валера Гранин. Не знаю почему, но мы, мелкота, дразнили его, называли его "гранатой". Ходил он медленно, основательно ставя свои ноги на землю. Он никогда не гонялся за нами, просто нагибался к земле, как будто в поисках камня. Нам этого хватало и бы бросались в рассыпную, на достаточное, безопасное расстояние. Валера был добродушным, не драчливым парнем. Я не помню, чтобы он кого-нибудь из нас поколотил.

продолжение следует